В Чеченской Республике участились случаи передачи домов оппозиционных активистов и их родственников во владение силовикам или выставления этих объектов на продажу. Формально эти действия представляются как «правовые процедуры». Однако, как отмечают эксперты, опрошенные редакцией Кавказ.Реалии, на практике эти меры служат инструментом давления и коллективного наказания. Их основная цель – запугать несогласных и подавить инакомыслие.
В октябре 2020 года активиста оппозиционного движения NIYSO Зелимхана Мустафинова объявили в розыск в Чечне по подозрению в связях с подпольем. Его родственников похитили для установления его местонахождения. Когда найти Мустафинова не вышло, родных заставили переписать их дом в Чечне на силовиков, позже рассказал сам Мустафинов. Сейчас недвижимость выставлена агентством Кvadrat Capital на продажу за 18,7 млн рублей – авторы объявления заявляют о готовности "соответствующих документов" на дом.
В ноябре 2023 года Мустафинов обратился к главе Чечни с просьбой либо вернуть ему имущество, либо предоставить жилье нуждающейся семьей, никак не связанной с властями. Реакции на это обращение не последовало.
После убийства 7 апреля подростка Эскерхана Хумашева, обвиненного чеченскими властями в нападении на полицейских в Ачхой-Мартане, глава Чечни Рамзан Кадыров заявил о том, что родственники Хумашева должны быть выселены из республики, а их имущество – передано государству.
В апреле семью активиста оппозиционного движения NIYSO Саид-Али Абубакирова выдворили из Чечни в Ингушетию – канал активно освещал убийство Хумашева и последовавшее за этим публичное надругательство над его телом. По информации NIYSO, изъяли все, что записано на имена близких Абубакирова: машины и дома. Преследованиям подверглись родные и других активистов – некоторые их родственники задержаны, власти также конфисковывают их имущество.
В конце августа 2024 года командир отряда кадыровского спецназа "Ахмат" Зелимхан Батукаев пригрозил представителю NIYSO отнять его участок и построить там большой дом. Через несколько месяцев он скончался, не успев реализовать задуманное: по версии командира "Ахмата" Апти Алаудинова, от кровоизлияния в мозг из-за трех суток без сна при выполнении "боевой задачи"; по данным NIYSO, от передозировки наркотиками в отпуске на территории республики.
«Не создавайте себе проблем»
Эти случаи – лишь часть масштабной практики по конфискацию имущества в Чечне. Своими историями столкнувшиеся с давлением со стороны силовых структур семьи поделились с корреспондентом сайта Кавказ.Реалии.
Несколько лет назад незаконно конфисковали трехкомнатную квартиру в 6-м микрорайоне Грозного, принадлежащую жительнице Шалинского района Залине. В настоящее время собеседница проживает в одной из европейских стран. По ее просьбе, в целях безопасности ее находящихся в Чечне родственников, мы не раскрываем ее полного имени.
Я не теряю надежды, что в один день смогу восстановить право на жилье
Семья Залины давно живет за границей, опустевшую квартиру они сдавали постояльцам, а все документы на недвидимость оставались у ее близких родственников в республике. Через квартирантов местный участковый передал владельцам в целях прохождения "инвентаризации" им необходимо прийти в участок с документами на имущество для сверки. Когда ее родственник прибыл к участковому, тот без объяснений забрал все бумаги и сказал только: "Вы свободны!". На вопросы он отвечать не стал, а только пригрозил: "Не создавайте себе проблем".
Вскоре квартира была подарена одной из сотрудниц администрации главы республики, которая и проживает там сейчас. "Ни мебель, ни какие-то личные вещи: семейные фотографии, памятные вещи не разрешили нам вывезти. Я не теряю надежды, что в один день смогу восстановить право на жилье", – говорит Залина.
Шесть лет назад в Сирии погиб сын другой собеседницы редакции Аминат. У него был земельный участок в 20 соток в Веденском районе. Она рассказывает, что документы ее сына на землю аннулировали без предупреждения. Теперь это место, по свидетельствам собеседницы, огорожено высоким забором с пометкой "Охраняемая территория. Проход закрыт".
"Я ничего не смогла сделать. Я обивала пороги разных инстанций, в полиции не стали меня даже слушать, один из полицейских достал из шкафа фото моего сына и говорит: "Это ваш погибший сын? Если не хотите проблем для остальных, идите домой и успокойтесь". За это время никто не построил на нашей земле дом, не объявился покупатель. У чеченцев испокон веков не принято покупать спорные земли или конфискованное имущество. Старшие говорили: чужая беда не приносит благополучия. Потому я надеюсь, что если не мне, то хотя бы моим внукам удастся вернуть нашу землю", – рассказала Аминат.
Никаких законов для «семей террористов»
На примере дома Зелимхана Мустафинова, который не могут продать уже несколько лет, видно, что даже спустя годы такой практики попытки сбыть конфискованное сталкиваются с сопротивлением. Исторически в чеченском обществе существовал этический запрет на приобретение имущества, изъятого у семьи по каким-либо причинам. Это считалось вопросом чести и соблюдения моральных норм: брать чужое, оказавшееся в трудной ситуации, считалось недопустимым.
В Чечне дом – это не просто недвижимость, а святое место, символ семьи и чести народа, очаг, вокруг которого веками строились солидарность и взаимное уважение, рассказывает правозащитник и юрист Янгулбаев Абубакар, семье которого Рамзан Кадыров обещал обеспечить место "либо в тюрьме, либо под землей".
Изъятие имущества без доказательств преступления является нарушением основополагающих прав человека и Конституции РФ
"С культурной точки зрения изъятие дома особенно цинично. Такие репрессии подрывают не только личную безопасность, но и моральные устои всего сообщества, сея семя неопределенности в будущем. Законных оснований для подобных действий практически нет, ведь изъятие имущества без доказанного преступления является нарушением основополагающих прав человека и Конституции РФ. На деле же это средство давления на оппозицию и критиков власти, позволяющее власти без суда и следствия лишать людей их жилья", – отмечает Янгулбаев.
Конфискация имущества, по мнению Янгулбаева, это один из быстрых и жестоких способов подавления инакомыслия. Нет необходимости томить людей в судах, достаточно забрать самое главное – жильё: это ломает людей и эффективно демонстрирует, что любое неповиновение будет жестоко наказано. Такой подход собеседник называет "осознанной политикой устрашения и контроля".
Представитель оппозиционного движения NIYSO соглашается – к таким мерам власти прибегают с двумя целями: во-первых, заставить неугодных им людей прекратить деятельность, а вместе с этим запугать на их примере остальных, отвадив их от выступлений против властей.
Сообщают ли критикам о каком-либо официальном решении о конфискации? Столкнувшиеся с этим представители NIYSO отвечают: нет, такие действия осуществляются полностью вне рамок закона. Родственников, на чье имя записано имущество, угрозами заставляют переписать дом или землю на одного из силовиков или аффилированное с ними лицо, отмечает собеседник из движения.
"В начале всегда идут попытки задобрить, уговорить, шантажировать и завлекать всякого рода обещаниями и гарантиями. В нашем случае они быстро поняли, что с нами такое не работает, как не работает и давление на родственников. Поэтому они лишь следуют той директиве от ФСБ, которая у них имеется, пытаясь хоть как-то нас остановить, пробуя раз за разом всё более жесткие меры", – поясняет он.
В 2015 году Рамзан Кадыров впервые официально заявил о том, что "пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей". Парламент республики внес в Госдуму законопроект о введении уголовной ответственности для родственников боевиков, обвиняемых в терроризме, – с конфискацией имущества и увеличением сроков наказания. На практике это означало поджоги домов, выселения и выдворения из республики "семей террористов".
Со временем тактика властей изменилась: от поджогов перешли к конфискациям, блокировке счетов и выдворению из республики не только близких родственников "неугодных", но и родственников по материнской линии (ни по чеченским адатам, ни по исламскому праву ответственность за содеянное не перекладывается на родственников по материнской линии).
После нападения в Ачхой-Мартане Рамзан Кадыров на совещании с силовиками еще раз подтвердил, что продолжает придерживаться принципа коллективной ответственности в отношении родных "террористов".
При этом принцип коллективной ответственности работает в Чечне не всегда. Когда санкции коснулись самой семьи Кадыровых, матери, жены, детей, Рамзан Кадыров защищал их, утверждая, что они "никогда не участвовали в политических играх", а "ведут тихую и спокойную жизнь", и что западные страны ведут борьбу "не с врагами, а с женщинами, с матерями и с теми, кто помогает обездоленным".
- В оппозиционном чеченском движении NIYSO заявили, что власти Чечни обвиняют в причастности к нападению на пост ДПС в Ачхой-Мартане четырех активистов, которые живут за границей и выступают от лица объединения. Их родственникам в Чечне грозят выселением и конфискацией имущества, если NIYSO в течение месяца не прекратит свою деятельность. Активисты NIYSO рассказали, что как минимум шесть родственников напавшего на пост ДПС задержали, а позже вывезли из Ачхой-Мартановского РОВД в неизвестном направлении. В частности, речь идет о Хумашевых Рамзане, Ризване, Мовсаре и Расуле, а также Аламе и Азиме Махмудовых.
- Международные и правозащитные организации неоднократнообращаливнимание на коллективные наказания родственников "провинивщихся", включая изгнание из республики, практикуемые режимом Кадырова в нарушение российских законов.